«Алтарь Портинари» — триптих работы нидерландского мастера Гуго ван дер Гуса на сюжет поклонения пастухов. Картина, написанная мастером Северного Возрождения маслом по дереву, имела большое значение для развития итальянского искусства Раннего Возрождения, так как сразу же была привезена во Флоренцию и продемонстрировала итальянским мастерам новаторство северных живописцев.
Триптих был заказан для церкви Святого Эгидия госпиталя Санта Мария Нуова, Флоренция, итальянским банкиром Томмазо Портинари, который более 40 лет прожил в Брюгге как представитель банка Медичи. Томмазо изображён на левой створке с двумя своими сыновьями Антонио и Пигелло. Его жена Мария ди Франческо Барончелли написана на правой створке со своей дочерью Маргаритой. Все донаторы, кроме Пигелло, сопровождаются своими тезоименными святыми покровителями — святым Фомой (с пикой), святым Антонием (с колоколом), Марией Магдалиной (с сосудом с миро) и святой Маргаритой (с книгой и драконом).
Когда лицо его жены имеет длину 10 см (я увеличила картинку до того размера, при котором удобно померить длины лиц), лица святой Маргариты и Марии Магдалины оказываются длиной 11-11,5 см. То есть разница менее, чем в одну десятую, и если Мария ди Франческо Барончелли встанет, она будет почти того же роста, что и святые. Не исключено, что святые женщины изображены с уменьшенными головами (аки Венера).
Но посмотрим на алтарь по частям.
Центральная часть содержит смесь странных образов:
Мне кажется, что отражение этой картины многое прояснит:
Группа ангелов в сером (левый верхний угол) оказывается за пределами пространства, ограниченного яслями справа, стеной дома сзади, пастухами слева и ангелами впереди. В этом замкнутом пространстве находятся четыре группы ангелов, не поверите, изображающих четыре стихии. Не явно, конечно, но внизу слева в одежде и перьях ангелов много красного - огонь, голубенькие сзади - вода, уж очень характерно струятся складки одежд, правый нижний угол - земля, у них цветы на голове, в воздухе - воздух.
И все персонажи протягивают руки к лежащему на земле ребенку. Честно говоря, я считаю, что новорожденный Иисус (он таковым не выглядит, но по сюжету он только что родился) ничем не отличается от других новорожденных. Когда ваша бабушка бежит за двадцатилетними вами и пытается накормить супом и надеть на голову шапочку, она считает вас именно таким вот новорожденным (нормальный сбой программы, главное, будучи бабушкой, контролировать себя), которому жизненно необходимо, а новорожденному это действительно необходимо, чтобы его согревали и кормили.
Это я к тому, что положить ребенка на улице на землю - не очень хорошая идея. Никогда так не делайте! Впрочем, если вы рожаете в роддоме, то в этот период вам ребенка дают только подержать и покормить - даже распеленывать не разрешают. На всякий случай...
Когда я в Летней школе, бывалоча разведу костерок, и препода и школьники соберутся вокруг холодным вечером, они вот так примерно протягивают к нему руки, как на этой картине. На земле лежит не мальчик, а рождающееся пламя христианства, и об него греются и люди, и ангелы.
И на фоне этого наслоения мифологических образов и сюжетов, боковые части алтаря поразительно реалистичны.
Вдруг на створках оказались нарисованы живые люди с живыми взглядами, эмоциями, достоинствами, недостатками, своей судьбой. Меня поразила Мария ди Франческо Барончелли - богатая, немолодая, не очень здоровая (в наши дни такие люди обильно пользуются фотошопом) и настоящая, живая женщина, не богиня, не святая, не эталон, а потому настоящая вдвойне.
Дракон, на котором стоит святая Маргарита, не имеет отношения к реализму. Он тут не для этого.